Е.Замятин «Мы» (отзыв)

Давно я не получала такого удовольствия от книги! Все, что я читала в последнее время, вызывало разные эмоции: хорошие и не очень, но настоящего праздника не было.

Я очень люблю книги про детей-подростков-школу, поэтому А.Маршалл, Дж.Сэлинджер и Б.Кауфман порадовали меня. Особенно приятным было осознавать, что мои детские ощущения (Маршалла и Сэлинджера, как и многие из вас, я помню еще с детства) меня не подвели: и сейчас эти книги читались на одном дыхании.

Замятиным я тоже впечатлилась в детстве: роман «Мы» был включен в школьную программу. Последние несколько лет я хотела перечитать его. Но первые же строчки романа вызвали серьезное сомнение: а буду ли я это читать? — какой-то Интеграл, математические термины. У меня в памяти этого не сохранилось.

Первые страницы читать было тяжело: мешал стиль. Много вставных конструкций в предложениях, много тире. Но я очень быстро привыкла, и стиль стал необходимым фоном романа, без него роман многое бы потерял.

Вчитаться мне было несложно: я люблю авторов Серебряного века (Цветаеву с ее многократными тире, Маяковского с его образными неологизмами).

У Замятина, писавшего в то же время, неологизмов и образов тоже было предостаточно. И от них я получала особое удовольствие. Чего стоит одна только фраза «…обклеила всего меня улыбкой…»!

Отдельно хочется сказать о математике. Она — не персонаж, не действующее лицо, но без нее не было бы этого романа. Я сама полюбила математику, ее стройность и красоту, всего лишь несколько лет назад. Сейчас мне доставляет огромное удовольствие решать примеры и задачи, поэтому присутствие математики в романе создавало для меня отдельный интерес.

Ну и, конечно, идея романа. Не берусь утверждать с полным знанием дела, но это, по-моему, одна из первых антиутопий в мировой литературе. До Замятина антиутопию написал, кажется, только Уэллс. Но даже если я ошибаюсь, и Замятин — не самый первый в этом жанре, все равно: то, как он разработал и воплотил эту идею, достойно внимания и уважения. А если учесть, что роман был написан в 1920 году, в преддверии известных событий сталинской России, то можно говорить и о некотором предвидении Замятина.