Прочитала у Замятина все, что было в библиотечной книге: две повести и три рассказа (это помимо романа «Мы», о котором я уже писала). Осталось только парочка эссе в приложениях, но и их хочу прочитать, потому что буквально влюбилась в Замятина!
Яркий, узнаваемый, оригинальный язык совершенно не делает разные произведения Замятина похожими друг на друга.
В русской классической литературе есть авторы, которые используют один и тот же набор эпитетов для создания образов, у таких авторов все девушки становятся похожи друг на друга, все маменьки неотличимы одна от другой, все мужчины вырезаны по одному лекалу. Скучно. И хотя биографы пишут потом, что «на творчество писателя N неизгладимое впечатление произвела некая особа, чей образ он всю жизнь лелеял в своих произведениях», мне такие вещи кажутся неинтересными.
У Замятина — несмотря на «однотипность» его приемов — персонажи колоритны и неповторимы. Под «однотипностью» я подразумеваю использование метафор, например: «Леди Кембл выступала медленно, и какая-то невидимая узда все время подтягивала ее голову вверх. Серо-желтые седые волосы, и в вырезе серого платья — шевелились мумийные, страшные плечи, и кости, кости… Так выпирает каркас в старом, сломанном ветром, зонтике».
Весь текст (все тексты) — сплошные метафоры, узнаваемые, говорящие. Нет традиционных описаний типа «леди Кембл была худой аристократкой с высоко поднятой головой». И даже более того: у Замятина, по-моему, вообще нет чистой воды описаний. Но при этом он несколькими мазками рисует такую картину реальности, что погружаешься в нее моментально и полностью.
* * * * *
Повесть «Уездное» — русский быт и привычки, абсолютное ощущение, что сам находишься в этой глубинке, видишь разбитые дороги, отмахиваешься от полуденных мух.
Понравилась меньше, чем «Мы». Чем-то напомнило Салтыкова-Щедрина, но это субъективно.
Язык все такой же образный и даже еще более образный, гротескно-народный (псевдонародный?). От повести осталось ощущение, что она незавершенная (хотя это не так). Но прочитала с интересом: хотелось понять Замятина, сравнить «Мы» с чем-то еще.
* * * * *
Повесть «Островитяне» — и нет уже никакой русской глубинки, есть чопорная Англия с пенсне, боксинг-холлом и другими признаками «цивилизации».
Рассказы «Ловец человеков», «Мамай» и «Пещера» — три разных мира, три центральных персонажа и множество «второстепенных», но тем не менее важных действующих лиц.
Я не люблю рассказы как жанр, мне нравится, чтобы у книги не было конца, чтобы можно было читать сутками, неделями. Но к рассказам Замятина моя нелюбовь не относится.
Особенно понравился (поразил?) рассказ «Пещера». По-моему, это не менее сильная вещь, чем его роман «Мы».
* * * * *
Когда читала Замятина, пробежалась по Интернету: что пишут о нем, о его биографии, о его творчестве. Это, конечно, обрывки информации, но даже из них можно сложить некоторое первоначальное представление.
Неприятно резануло чье-то высказывание о том, что «все они, писавшие в начале XX века, игрались словами, пытались перещеголять друг друга своими неологизмами» (это не цитата).
В плане неологизмов, я считаю, только Замятин и Маяковский шагнули так далеко, что это стало не просто их игрой, а новым словом в литературе. Как бы ни стремился человек придумать что-то новое, но если у него нет таланта, то не сможет он придумывать неологизмы в таком количестве и так точно и метко.
Замятин и Маяковский не придумывали эти метафоры, они не смогли бы их придумать, если бы эти метафоры не были их собственными мыслями. Просто они так жили, так мыслили, так писали. Возможно, «литературная мода» тех времен и подталкивала их к тому, чтобы побольше добавлять в текст неологизмов, но я полагаю, что они бы делали это и без моды.
Словом, я открыла для себя нового автора. Не новое произведение, а именно автора. Бывает так, что прочитаешь одну вещь какого-нибудь писателя — понравится. Начнешь читать другие его вещи — и не идет, не твое. У Замятина понравилось все из того, что прочитала. Хочу еще!
© Елена Домосед, 11.11.2011
Копирование (полное или частичное) запрещено
