Очень необычный роман я прочитала — «Возлюбленная» Тони Моррисон. Это история о том, что люди с черным цветом кожи еще каких-то полтора столетия назад никакого человеческого статуса не имели. Книга о рабстве, о котором я когда-то, конечно, читала, но это было так давно, что даже воспоминания выветрились у меня из головы.
Рабство в романе показано через мировосприятие женщины, которая благодаря разному стечению обстоятельств обрела свободу. Свободу для себя и своих детей. И свобода — это единственное, что она ценит по-настоящему высоко. Ради свободы она готова распоряжаться судьбами своих детей (не ради своей свободы — нет, а ради свободы детей), принимать тяжелые решения относительно их жизни.
Сэти (главный персонаж книги ) — женщина очень сильная. Она обладает той силой, которая помогает выжить, но мешает жить. Женщина с такой силой и с таким характером — это не просто редкость, это еще и огромная тяжесть: для окружающих, для нее самой. Но именно такие женщины, такие люди создают прецеденты, делают историю.
Хотя, если исходить из названия романа, Сэти — не главный герой. Да, повествование идет в основном о ней, она постоянно находится «в кадре», книга описывает ее судьбу, жизнь, поступки. Но роман называется «Возлюбленная», и Возлюбленная — это не Сэти.
Почему так? Трудно сказать. Книга вообще очень трудная для разделения на составляющие. Очень много пластов, мыслей, аллегорий.
* * * * *
А еще книга очень мистичная. С первых страниц возникает недоумение «Что происходит?», потом постепенно начинают появляться ответы на этот вопрос, какие-то из них подсказывает наше воображение, какие-то — сам автор. Примерно к середине книги многое становится понятным, но лишь в событийном плане. В плане же скрытого смысла ниточки-хвостики разных мыслей по-прежнему ускользают. Ускользают они и сейчас, когда книга прочитана.
* * * * *
А еще книга о смирении. Сегодня модно говорить о необходимости смиренно принимать жизненные обстоятельства, без жалоб и стенаний. И действительно, когда читаешь о жизни черных рабов, понимаешь, что все наши жизненные обстоятельства можно и нужно принимать со смирением, потому что они не идут ни в какое сравнение с тем, что довелось испытать тем людям. И если уж они смиренно принимали то, что было предначертано им, то уж наши-то проблемки вообще ничтожно малы, их можно пережить молча.
С другой стороны, эта книга о том, что любому смирению есть предел. Поскольку есть предел тому, что можно отобрать у человека. С какими-то потерями и лишениями люди могут смириться, как бы тяжелы они ни были, но с чем-то они не готовы расстаться никогда. Это возможность быть с близкими, любимыми, родными. Это возможность сохранять человеческое достоинство. Это возможность распоряжаться собой, своим телом, своей душой. Своим смирением.
То есть это книга о том, что смирение само по себе — не благо и не достоинство, это всего лишь возможность выбора, который человек должен сделать самостоятельно.
* * * * *
Читается книга тяжело. Первые страницы — очень и очень тяжело, последующие — несколько легче, если вчитаться.
Сложностей возникает две: своеобразный язык (не знаю, это особенность оригинала, перевода или того и другого вместе) и недоговоренность сюжета.
Первая сложность (язык) решается просто: нужно постараться изменить свои языковые настройки в соответствии с желанием автора. Понять, как пишет автор, как строит предложение, как обращается со словами. Если это получится, то читать станет намного легче. Если не получится, то, скорее всего, книгу придется отложить. Потому что две сложности сразу — это серьезное препятствие. А вторая сложность решается не вами, а лишь процессом чтения.
Сюжет построен так, что информация дается читателю очень дозированно, крохотными порциями. В сумме с мистикой эти недоговорки рождают массу вопросов на каждой странице, а ответы на эти вопросы возникают лишь спустя несколько глав. То есть читатель постоянно пытается «свести концы с концами», связать воедино те крупицы информации, которыми он обладает.
И в то же время желания бросить книгу не возникает. Во всяком случае у меня не возникало. Книга постоянно держит в напряжении, в тонусе, подогревает интерес. Хочется прочитать «ну еще одну страничку, вдруг станет яснее или легче», и так до последней страницы.
* * * * *
Для меня трудность в прочтении создавали еще натуралистические физиологические подробности, описанные прямым текстом, без попытки хоть как-то смягчить их. Особенно это било по глазам в начале книги. Потом таких упоминаний стало меньше. Вместе с тем пришло понимание, что это как раз сознательный литературный прием: тяжелая жизнь, тяжелые обстоятельства, прямое описание этой жизни и этих обстоятельств. То, что я — с высоты душевного и бытового комфорта — представляю грубостью, для них является способом выживания, частью жизни, самой жизнью.
Цитата из книги
— Любовь твоя слишком уж тяжела, — сказал он и подумал: а ведь эта ведьма сейчас смотрит на меня; сидит прямо надо мной на втором этаже и смотрит на меня сквозь пол.
— Слишком тяжела? — переспросила Сэти, думая о Поляне, где воззвания Бэби Сагз заставляли конские каштаны падать с деревьев. — Любовь или есть, или ее нет. Легкая любовь — это вообще не любовь.
(Тони Моррисон «Возлюбленная»)
* * * * *
В целом книга мне понравилась. Несмотря на все перечисленные «но» — понравилась. Единственное исключение — это две главы, написанные от лица Возлюбленной. Для меня они были неудачной заплаткой на фоне общего повествования, выбивались, мешали, бросались в глаза. Хотя, конечно, в этом кроется особый замысел автора, но у меня он вызвал неприятие.
* * * * *
Любимые книги я могу читать до бесконечности. Я мечтаю о том, чтобы они были огромными, чтобы страницы в конце постоянно добавлялись.
Читая «Возлюбленную», я поймала себя на мысли о том, что жду, когда книга закончится. И это было вызвано не желанием узнать, что же там в конце (это всегда можно решить простым прочитыванием последней главы, хотя я этого и не делала). Это было вызвано желанием выйти из тяжелой атмосферы романа, находиться в которой долго (не говоря уже — постоянно) невозможно, противопоказано.
Хочу ли я перечитать эту книгу? — Нет, не хочу.
Прочитаю ли я ее, если мне предоставится еще одна такая возможность? — Да, прочитаю.
© Елена Домосед, 30.01.2012
Копирование (полное или частичное) запрещено
