Б.Элтон «Слепая вера» (отзыв)

Каждый автор пишет о том, что может представить сам.

Замятин понимал тоталитарное общество достаточно наивно, давление государства заключалось в причесывании всех людей под одну гребенку, в навязывании стереотипов поведения. И хотя даже этого достаточно, чтобы показать неуютный, холодный, пугающий мир, но Замятин не сумел предвидеть того, что ждет общество спустя несколько десятилетий.

Оруэлл писал «по следам Замятина», но в его распоряжении было двадцать с лишним лет развития техники и технологий. Роман Оруэлла «1984» вышел после Второй мировой войны, и его тоталитарное государство выглядит ужасающе. Все, что было придумано человечеством для подавления себе подобных, Оруэлл довел до абсурда и детально выписал в своем романе. Никакой надежды на возможность избавления от подобного общества, если мы когда-нибудь будем жить в нем, Оруэлл не оставляет. Возникновение такого социума — это гибель человечества.

Писать антиутопию сегодня, после Оруэлла, я думаю, трудно. Это не тот жанр, где можно повторяться (как в любовном романе) или придумывать что-то принципиально новое (как в фантастике). Есть определенные рамки, выйти за которые, не нарушив жанра, нельзя. Поэтому за Элтона я взялась с некоторой долей опаски (я знаю, что он — не единственный, кто писал антиутопию после Оруэлла, и планирую прочитать-перечитать и других авторов, но в то же время понимаю, что после Оруэлла меня мало что может пробрать так же).

* * * * *

Прочитала роман за два вечера. В целом — понравилось. Понравилось то, что Элтон создал совсем иной фон для происходящих событий, совсем иную атмосферу ежедневной жизни персонажей. На первый взгляд, все кажется очень радостным, легким и свободным: развлекательные программы без перерыва, минимум работы и обязанностей, возможность открыто выражать свои эмоции. Все как у нас: телевизор мельтешит юмористическими шоу, многие профессии-должности-работы существуют лишь в номинальной форме, эмоции открыто выражаются в социальных сетях, куда выкладывается огромное количество личных фото и видео.

Вообще было любопытно включать телевизор именно на фоне последовательного прочтения этих трех антиутопий. Все три романа («Мы», «1984», «Слепая вера») не иллюстрированы, но достаточно сесть напротив экрана, наугад щелкнув пультом, чтобы словесная антиутопия обрела наглядные черты современности.

Но я не буду говорить о том, что «все мы живем в мире антиутопии, что тоталитарное государство давно поработило нас, что только слепой не видит ужаса современного мира» и т.д.

К счастью, антиутопия хорошо показывает, что мы живем в ином мире. Может быть, не таком гуманном, как нам хотелось бы, но и не таком страшном, как придумано авторами. У каждого из нас есть свое личное пространство и возможность распоряжаться им по собственному разумению. Мы вольны выбирать и строить свою жизнь так, как этого хочется нам. Да, есть масса обстоятельств, которые мешают этому. Мешают, но не отрицают такой возможности. У нас есть право изменить свой выбор, если он оказался неправильным или неподходящим. В любой момент времени мы можем отказаться от имеющейся реальности и начать выстраивать новую. И никто не имеет права диктовать нам никакие условия: ходить или не ходить на работу, работать в офисе или дома, на себя или «на дядю», создавать или не создавать семью, рожать или не рожать детей, смотреть или не смотреть телевизор, читать или не читать книги…

Да, давление со стороны государства явно прослеживается, и я его чувствую ничуть не меньше, чем другие. Но это давление хотя и ощутимо, но не тотально. Мы можем выскользнуть из-под точки максимального давления, чтобы найти более комфортную для себя точку с наименьшим давлением. Вопрос в том, хотим ли мы этого. Если да, то все в наших руках. Если нет, то проблемы не в государстве, а в нашем нежелании оторвать пятую точку от насиженного места.

* * * * *

Но я отвлеклась от Бена Элтона и его романа. «Слепая вера» совсем не так страшна, как «1984». Элтон нашел способы сделать роман максимально не похожим на другие антиутопии, но в то же время использовал некоторые однотипные ходы: обретение единомышленников, предатель среди них, пытки для получения признания. Не знаю, можно ли вообще уйти от подобных повторов в этом жанре.

Чем действительно отличается «Слепая вера» от романов Замятина и Оруэлла (я опираюсь пока только на этих авторов, так как именно их перечитала совсем недавно), так это колоссальная надежда, которую дарит Элтон читателям.

Казалось бы, главный герой Траффорд одинок в своих исканиях, жена не понимает его. Но на работе находится человек более прогрессивных взглядов — вакцинатор Кассий. Ну и что? Подумаешь, всего один единомышленник. Но в контексте явно говорится о том, что вакцинаторов — много, что вакцины для них делают другие люди, и их тоже — много (во всяком случае, не один или два), эти вакцины ставят чьим-то детям, а значит, среди родителей тоже есть инакомыслящие. Кроме того, есть библиотеки и есть читатели, их также нужно присовокупить к числу тех, кто не готов слепо верить в догматы государства. И даже если предположить, что всех этих людей вычислят и уничтожат (что, по-моему, в принципе маловероятно), то Элтон недвусмысленно говорит о том, что книги по-прежнему можно найти в развалинах домов. Конечно, их мало, они пострадали, но они есть, и это дает надежду.

Но самый главный фактор надежды — это то, что Траффорд выясняет количество потенциально недовольных строем людей: их много, очень много. И все они получили послание от казненного Траффорда.

Ни Замятин с его стеной вокруг города, ни Оруэлл с его полным отсутствием всяких стен и выходов из ситуации, не дали ТАКОЙ надежды, как Элтон.

* * * * *

Еще одно отличие романа Элтона заключается в том, что он пишет не о государстве, а о религии. Конечно, религия существует в рамках государства, но именно она имеет в романе основополагающее значение.

Элтон не упоминает никаких конкретных религий, хотя делает намеки, которые каждый может трактовать по-своему. Тема эта достаточно скользкая, поэтому углубляться в нее не буду.

Автор хорошо показал (хотя тема эта не нова, она имеет глубокие исторические корни), что религия — гораздо более действенный инструмент, чем государство. Законы, созданные от имени государства, носят налет личностных качеств разных людей, а люди, как известно, могут совершать ошибки, и значит, законы могут быть далеки от идеала. Законы «от людей» можно менять, опровергать, уничтожать. Законы же, созданные Богом, идеальны изначально, и значит, они не требуют обсуждения, они не могут подвергаться критике, и даже мысли об этом уже крамольны. Законы «от религии» вечны и нерушимы.

Правда, в романе показаны сцены, где законы принимают люди, но не конкретные личности, а безликая толпа, поэтому такие законы нужны лишь для отвода глаз, для выброса энергии толпы, для имитации бурной деятельности, благодаря которой люди в романе считают себя самостоятельными и способными принимать какие-то решения. Но ни один закон, навязанный религией романа, они опровергнуть, изменить или дополнить не могут.

Бог есть Любовь — главная тема «Слепой веры». Но любовь Элтоном показана так, что не хочется ни этой любви, ни этой веры в нее. И не вина автора в том, что он исказил понятие любви. Он только гиперболизировал то, что происходит с людьми сегодня (а может, всегда, во все века): мы готовы верить на слово, мы не готовы думать, рассуждать, анализировать, даже очевидные факты, которые никто от нас не скрывает, мы не способны собрать в единое целое, чтобы обнаружить явные противоречия и попытаться понять, чем они вызваны.

И поэтому жизнь пестрит призывами и лозунгами, в которые мы слепо верим. И неважно, идет ли речь о лучшем кетчупе или лучшем кандидате. Нам сказали — мы верим. Возможно, отсутствие выбора делает нас счастливыми?

Элтон исказил (довел до абсурда, до гротеска) не только понятие любви, но и понятие толерантности, равноправия, взаимной поддержки. Понятия, которые мы привыкли считать правильными, на которые привыкли ориентироваться в своей жизни, вдруг проявляются в ином, негативном, свете. Вербальная оболочка понятия сохранилась, а изначальная суть — ушла, оказалась заменена совсем другим значением.

По-моему, Элтон своим романом призывает видеть не слова, которые зачастую теряют свой первоначальный смысл, а ту «начинку», которую вкладывает в эти слова большинство. «Купившись» на само слово, но не разобравшись с его современным смыслом, мы занимаемся подменой понятий, называя любовью, толерантностью, равноправием какие-то другие явления.

Хотя трудно сказать, является ли это проблемой только нашего общества или нашего времени. Скорее всего, нет. Скорее всего, так было и так будет. Главное — не упускать это из виду. Пока мы помним о том, что слова — это только слова, и не всегда слова способны донести до нас то тонкое, неуловимое, неявственное, что мы пытаемся объяснить ими.

* * * * *

На самом деле этот пост — не про «Слепую веру», а про антиутопию в принципе. Я нахожусь сейчас под впечатлением от этого жанра. Замятин, которого я прочитала еще в бытность школьницей, воспринимался тогда совсем иначе, как сказка или фантастика, не имеющая никакого отношения ни ко мне лично, ни к современной реальности.

Это сейчас я знаю, что и сказка, и фантастика, и антиутопия — это все про нас, про меня и про реальность, поэтому с такой жаждой вчитываюсь в антиутопическую литературу. И если Замятин сдвинул меня с мертвой точки, Оруэлл добил своей мрачной категоричностью, то Элтон расставил точки над «i».

Перефразируя цитату из Оруэлла, скажу, что антиутопия «…просто привела его [в данном случае — мои] знания в систему, <…> окончательно убедила его в том, что он не безумец». Поэтому мой пост оказался таким длинным. Видимо, выражаясь словами Элтона, «эмотирую»…